"Саломея"

пятница, 21 августа 2015

23:14

Мирелла

Саломея - Хильдегард Беренс
Иоханаан - Жозе Ван Дам
Ирод - Карл-Вальтер Бём
Иродиада - Агнес Бальтса
Нарработ - Веслав Охман
Дир. Герберт фон Караян
1977г.

Помимо блестящего основного состава тут присутствуют еще звёзды разных эпох, разбросанные в неожиданных ~~кустах~~ местах. Хайнц Цедник и Эрих Кунц - первый и пятый иудеи, Жюль Бастен - первый назареянин, Курт Ридль - второй солдат.
читать дальшеРидль, кстати, замечательно звучит в виде типичного солдата, который простыми словами повторяет приказы. Такой архетипичный вышел, особенно рядом с другими героями, которые говорят эффектными поэтичными оборотами ("серебряная луна тревожно светит сегодня"). А он казарменным густым басом: "Ничего не знаем, барышня, наше дело маленькое".
Великолепнейший тенор играет Нарработа; с бесконечными повторами "принцесса, принцесса" и вставными репликами напоминает баховского евангелиста в более взволнованном варианте. Фамилию Охмана знаю, но никогда его не слышала; он сразу с первых строк обращает на себя внимание и не забывается. Прекрасный артист.
Ещё очень хороши раб Ирода и паж Иродиады - тенор и мецца.
Саломея изысканнейшая интеллигентная девушка, которую среда вульгарная заела. Ирод пристаёт, придворные уроды, во дворце разврат один. А тут просвещение духовное ~~голубыми очами~~ прямо так и поманило! Просто она с разгону не разобрала, где у неё духовное, а где физическое, подумаешь. Вот и хотела пообщаться. А пророк давай только клеймить, да по матери.
Надо сказать, общаться с пророком нормально не получается. Ты ему: "Привет", а он: "Так где ж он, тот сосуд, наполненный скверной?" И как с таким разговаривать.
У Ван Дама божественно красивый голос, когда он вещает о высоком - кажется, что звук плывёт буквально над полями и лесами, и все немедленно должны уверовать. А когда вопит и ругается, то красота не заметна, но остаётся чистая энергия и влияние. Да, вот верное слово нашла, влияние. На слушателей и других персонажей и вообще мироздание. Вот он скандалит с Саломеей, и скоро начинает казаться, что вокруг пророка сворачивается время и пространство, и сейчас всё схлопнется. Саломея тоже напугалась и тихонько что-то отвечала, очень застенчиво.
Вообще вокальные линии вроде бы сумбурные и диссонансные, но всё очень красиво. Думаю, если бы Штраус сочинил только кусочек "Jauchze nicht", и то знали бы, что он крут.
У Караяна, пожалуй, основное - дичайшая накалённая нервозность происходящего. Она неявно есть в промежуточных разговорах всяких стражников и прочих и резко шарашит в сценах с пророком. Уже когда он собирается появиться, музыка начинает нервничать. А после его ухода в конце большой сцены музыку еще минуты две прямо трясёт, и затем напряжение плавно утихает.

Возможно, идея оперы - борьба слепой страсти с высокими помышлениями. Чувства, испытываемые героями, это именно какие-то слепые неразумные буйные всплески, если влечения, то не осмысленные, а дикие и сиюминутные. В итоге одухотворённые тенденции безнадёжно гибнут от давления страстей, но и эмоции тоже добра вот не приносят. Пророк старался-старался привнести людям духовность, а только себе навредил.